В связи с затишьем в Православной России и наступлением Жыдовских Праздников, Дедушка Мой - Господь Бог отправил Меня - Внука Божия в командировку. Туда. В Адъ и Израиль. Где Жыды празднуют.
        Не Хуя скрывать - воспринял приказ с трепетом. Ибо соваться в Адъ и в Израиль - лезть в лапы Сатаны, который Царь там и Главный Бухгалтер.
        Однако же - с Дедушкой не спорят. В придачу, забацали Мне умельцы из Царствия Небесного - фальшивую ксиву, да маскарад, дабы стал Их Преподобие похож не на Их Преподобие, а на Хуйло Неподдельное. С тем и отправился. На задних лапах. Так сказал Дедушка…
        Еще добавлю, что к моменту выхода этого «Ахредуптуса», Жыдовский праздник еще не начнется. Но Их Преподобие, наделенный Святым Духом и Даром Предвидения, уже знает что произойдет с ним в понедельник и расскажет Православным о Гадости так, как если бы оно уже было.

        ...Уже в Жыдовском аэропорту началось Говно. Мохнатый Жыд-пограничник с зеленым облезлым хвостом нагло уставился на Меня и дерзко спросил:
        - Православный?
        - Ты охуел, Мудак? - гордо отвечал Я. - Застегни ширинку и глянь в ксиву.
        Поганый недоверчиво раскрыл паспорт. Читать он умел плохо. Их Преподобие терпеливо ждал. Очень хотелось жрать.
        - Бурунди, - наконец разобрал пограничник, - где это? Сруль! - позвал Идиот напарника, толстого Жыда с песьей головой и парой мелких рожек. - Сруль, про Бурунди слышал?
        Напарник помотал шеей и раскрыл справочник.
        - Вот оно, Бурунди ебаное. «Население - макаки и черножопые. Вероисповедание - Жыдовское. Православные истреблены еще в прошлом веке.»
        Жыда с хвостом как подменили. Теперь он уже мне Жопу готов был лизать.
        - Добро пожаловать в Адъ и в Израиль, уважаемый господин Макака и Черножопый! У нас тут Жыды… Сегодня праздник - все смеются, танцуют и водят хороводы. Вы, господин, получите массу удовольствия.
        С отвращением пересекал Я здание аэропорта. «Молчать! Это тебе не Царствие Небесное. Ты в тылу врага!», - прозвучал в мозгах голос Дедушки. «Слушаюсь», - пробормотал Я и вышел на улицу.
        Дул мерзкий ветер. Какие-то птицы клевали Хуйню. Пахло Говном.
        Я был в Аду и в Израиле. Где Жыды…

"Но даже в зимнюю пору, когда бывают дожди, в Аду и Израиле всегда светит солнце, будто не желая хотя бы на время покинуть эту страну."
Грязная Жыдовская пропаганда.

        Никакого, в Пизду, Солнца не наблюдалось. Грязные тучи низко зависали над деревянным, сарайного вида - аэропортом. Вокруг раскинулась гигантская Помойка, в которой копошились люди и животные разных видов. Ветер усиливался и над Помойкой время от времени возносились консервные банки, тряпки, старые советские рубли и иные предметы народного потребления. Смрад стоял чудовищный. Невдалеке послышался вой.
        Я оглянулся. Никого вокруг, кроме тех - на Помойке. Только теперь до Меня дошло, что все остальные пассажиры рейса «Бурунди - Адъ и Израиль. Где Жыды…» действительно были Жыдами, ибо на паспортном контроле для иностранцев Я оказался один. Но куда они все делись?
        Вой нарастал. «Ни Хуя себе! - сказал Я себе, - а как же добираться до Телявифа? Ни такси, ни рикши, ни говновоза какого…». Было холодно. Хотелось жрать. Вой усиливался. Из за угла сарая-аэропорта, не спеша застегивая ширинку, вышел Жыдовский Мент. Обрадованный, Я направился к нему.
        - Шолом, товарищ. Не подскажете, а где тут транспорт или - Блядь - есть тут Хуйня какая-нибудь, чтобы до Телявифа добраться?
        Менту было скучно. Мент был любезен.
        - Ни Хуя, товарищ. Дороги затоплены Ссаками. Тут был транспорт - два погоняльщика Ишаков - Кац и Шмац. Но через такой потоп ни один Ишак, даже бронированный не просрется.
        - Кто же затопил дороги? - поразился Я.
        - Гнев Божий, - равнодушно отвечал Мент, - у этой семейки такое бывает. Приступами.
        «Ну, Дед, спасибо, - разозлился Я, - хоть бы предупредил, старый Мудак!»
        - А куда же делись остальные пассажиры? Я иностранец, местных порядков не знаю…
        - Ясно, что Вы иностранец, раз прошли контроль так быстро…
        - Неужели для соотечественников процедура сложнее? - вновь изумился Я.
        Мент взглянул на Меня снисходительно и кратко пояснил:
        - Их сейчас пиздят дубинами в подвале аэропорта.
        Прошу Православных понять правильно. Их Преподобие, в силу своего положения в Православном Сообществе, просто обязан знать ситуацию в Аду и в Израиле. Где Жыды… Их Преподобие сам неоднократно знакомил Православных с этой ситуацией, да и отправил туда народу немало. Но вот в таких отвратительных подробностях… Пожалуй прав был Дедушка. Врага надо ОЧЕНЬ ХОРОШО знать! Даже ценой лишений и ужасов.
        Вой раздавался уже совсем близко.
        Мент понял, что тупой иностранец пытается переварить новую информацию и что это не очень-то и получается.
        - Да вы не волнуйтесь. Все делается по закону. Просто в последнее время Православные стали активно вербовать Жыдов. Адъ и Израиль наводнен шпионами. Поэтому Правительство издало указ - Жыд, возвращающийся из-за границы, должен быть хуячен дубиной до тех пор, пока не признается, что он - Православный шпион и был завербован в стране временного пребывания.
        - А потом?
        - Когда Жыд признается - его добивают. Той же дубиной. За измену Родине.
        - А если он не признается?
        - Вы не поняли. Его хуячат ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ПРИЗНАЕТСЯ! Если-же он издохнет раньше, то его мясо, равно как и мясо признавшихся выкидывается вот на эту большую Помойку. Тут места всем хватит. О! Заволновались, черти! Похоже начинают кидать!
        Люди и животные на Помойке действительно «заволновались». Послышались крики, лай, мяуканье и хрюканье. Масса тел устремилась в некую, одной ей известную точку.
        - Вы наверх, наверх гляньте, - предложил Мент.
        Я глянул наверх и увидел… дирижабль. Он почти сливался с грязным небом, и поэтому Я не сразу разобрал, что к брюху этой штуки прикреплен некий груз, обернутый тряпкой. Дирижабль медленно проплывал над Помойкой, где, по мере его приближения, нарастало безумство. В сочетании с беспредельно усилившимся воем неизвестного происхождения, все это производило адское впечатление. Дирижабль остановился. Дернулся на месте. Груз отвалился и полетел вниз, где его уже ждали. Тряпка развернулась в воздухе, тела испижженых дубинами Жыдов поодиночке падали к голодным.
        Началась Жратва с драками и опизденением! Собака дралась за еду со Свиньей, Человек с Ишаком, Кошка с Обезьяной…
        - А вон туда гляньте…
        Я посмотрел направо и понял источник ужасного воя, что беспокоил Меня с первых минут присутствия на земле Ада и Израиля. Примерно 500-600 связанных друг с другом веревками людей, сопровождаемых мужиками с дубинами приближались к аэропорту.
        - Песню поют, - пояснил Мент, - праздничную! Это рабы. Добывают Говно, тут карьер рядом. Но сегодня праздник и их решили отвезти в Телявиф. У нас - свобода и гуманизм. Кстати! Вот же для вас удача. Я пойду попизжу с Гешефтфюрером дирижабля. Может и Вас подкинет…
        - Да, да! Вот было бы…
        Но Мент уже скрылся в здании аэропорта...

"Адъ и Израиль - государство с динамичной экономикой, базирующейся на современных технологиях и высокой производительности труда, государство с достаточно высоким уровнем жизни, государство с развитыми пенсионной системой и системой иных социальных гарантий."
Вонючая Жыдовская пропаганда.

        - Эй! Слазь оттедова! Хули залез!
        Пьяный Жыд с интересом наблюдал за Внуком Божьим, забравшимся на дерево.
        - У людей праздник! А ты, бля! Слазь, пшли вьебем Рыгаловки! За Родину! За Меира Кахане!
        - Не могу, товарищ. Вот Вы - в сапогах. А на мне - Говно.
        Жыд долго всматривался в мои туфли.
        Во, бля, угораздило! Это че - Православные бандюги пизданули?
        - Ну! - соврал Я. - Хорошо еще живым оставили.
        - И другую обувку подарили. Странно, - сказал Жыд протрезвевшим голосом, - так ты, на Хуй, шпион что-ли?
        - Нет! Я иностранец! У меня ксива - могу предъявить. Только спуститься не могу - я же не знал, что тут Говна по колено! Сапог бы достать…
        Три часа перелета в дирижабле набитом рабами, перемазанными Говном и воющими свои «праздничные» песни; три часа перелета, за который Внук Божий отдал Гешефтфюреру 1 000 000 Жыдовских Шмякелей - треть фальшивой наличности, что имел при себе - извели Меня сверх меры. Подлетая к Телявифу, Я попросил Пилота высадить меня уж где-нибудь.
        - Вон дерево - сказал Пилот, - лучше на него.
        - Почему дерево? - возмутился Я.
        - Потому что - Говно, - рявкнул Пилот, - слой в сорок сантиметров! Не с твоими калошами! Цепляйся за дерево и жди Жыда. Пройдет Жыд - попроси продать сапоги. Больше трехсот тыщ не давай. Я-то сам не Жыд… - неожиданно мягче добавил пилот, - меня зовут Пень Ебаный. По контракту здесь. Ну, - давай, зависли! Вперед, в люльку!
        Я не без опаски взглянул на веревочную корзину. Корзине было лет сто.
        - Ни Хуя, выдержит! - гаркнул Пилот. - Эй, стой - пару слов на ухо…
        - ...Кидай ксиву сюды! - орал мужик. - А то - Масят позову.
        - Кто такие Масята? - спросил я, но паспорт бросил.
        - Пошел на Хуй, - ответил Жыд. Он был занят. Он изучал Мою ксиву с таким же мудацким старанием, как и пограничник в аэропорту. И опять Я ждал. А как жрать уж хотелось!
        - Тебя как звать мужик? - не выдержал Я.
        - Пошел на Хуй, - машинально ответил Жыд и спрятал паспорт в карман. - Все в порядке. Зовут меня Сара Моисеевна Менделзон. А Масята - это разведчики Ада и Израиля. Где Жыды…
        - Так Вы - баба????????????????
        Я еще не научился ничему не удивляться в этой стране.
        - Ну и хули, что баба? Баб что ли ни Хуя не видел, иностранец? Короче так. Ксива твоя - заебись - в жизни такой грамотной липы ебаной не видала. Щас пойду к Розману - это близко. У него есть пара сапог. Пятьсот тыш! Бабки есть?
        - Триста, - простонал Я. Очень хотелось жрать.
        - Так, бля… А ну-ка спустись, попрыгай тут передо мной по Говну, а потом - так, между прочим - заяви: вот, я, мол, и босиком могу, а сапоги больше для выебону нужны, а впрочем, и без этой Хуйни обойдусь. Вот тогда четыреста будет. А пока макакой на дереве - шестьсот!
        - Вы же сказали - пятьсот!!!
        - Семьсот. Еще слово и - сколько будет?
        Их Преподобие молчал… Жыды!!! Жыды!!! Имя вам - Хуесраки!!!
        Через полчаса мы с Сарой сидели в шинке Розмана, жрали за Мой счет жареного Кота и Жыдовскую Рыгаловку (из горла).
        - Из чего у вас ее хуярят? -спросил Я, сделав первый глоток.
        - Из крови, естественно, - отвечала Сара, - из Православной крови.
        - А где кровь берете?
        - Чудовище отправляет?
        - Кто?
        - Ну, етот… Внук - Преподобие - Рабинович ебаный! Неужто не слыхал? Чего с тобой - подавился что-ли?
        - Не-е… порядок… кость - хуйня. Что прямо Православных отправляет?
        - Таки не совсем же! У этих Православных Пидарасов ведь тоже всякие шпионы, изменники, отступники… Вот их Чудовище к нами и шлет. Сперва они работают рабами и добывают Говно. А когда подыхают - мы добываем из них Рыгаловку. Ну, там, химия всякая, само собой!
        - А зачем у вас Говно по улицам - слой в сорок сантиметров?
        Сара опять протрезвела. Она приникла к Моему уху и прохрипела:
        - Мудак ты, или шпион - мне по Хую! ДВЫ ЖЫДА ВЫЖРАЛИ ЗА НОЧЬ 50 БУТЫЛОК РЫГАЛОВКИ. СКОЛЬКО ВЫЖРАЛ КАЖДЫЙ?
        За окном шинка послышались дикие вопли. Кто-то кого-то хуярил, явно. Особо запахло Говном.
        - Пшла в Пизду! - не сразу вспомнил Я отзыв. - Я - Главбух, а не калькулятор!
        - Выйдем на улицу.
        - Там же Говном еще сильнее пахнет!
        - Работа! А здесь не пахнет?
        Мы вышли из шинка. Слой Говна поднялся уже сантиметров до шестидесяти. Сара протянула Мне сильную мозолистую руку.
        - Арафатка. - сказала Сара
        - Боба. - протянул руку и Я. - Так вы - мужик? А как Пилот дирижабля успел с Вами связаться? Ведь там у него и радио не было.
        - Все у него было, - отвечал Арафатка, - только Жыды об этом не знают.
        «Бля, Дедушка, - думал Я, - вот обозвал я Тебя Мудаком. И даже когда Водитель дирижабля шепнул Мне пароль и отзыв, Я все равно решил, что Хуйня все есть. И Говно. Сука Я перед тобой, Господи. И Промерблюзь Сраная!»
        - Пошли, похуярим по городу, - сказал Арафатка. - У Жыдов праздник. Сегодня не так опасно. Все нажрались, и Масята также. И всем по Хую!
        Мы выжрали еще из горла и пошли хуярить по Телявифу!

"В Аду и в Израиле все хорошо и все заебись! Приглашаем туристов посетить Адъ и Израиль! Много магазинов, Рыгаловки, все - пиздец! Ни одного Православного, ни кучки Говна, все чисто и не хуево кормят! Жратвы вообще - хоть Жопой жри. Многие жрут. Бриллианты на улицах валяются, поднимай - и еби! И все бесплатно."
Сраная Жыдовская пропаганда.

        - Спрашивай, - сказал Мне Арафатка, когда мы, бредя по колено в Говне, смешались с толпой Жыдов.
        - Куда идут они? И мы с ними? - спросил я, указывая на Жыдов.
        - Кто куда. Но в основном - на Красную Площадь. Праздновать.
        - И здесь есть такая?
        - Почему здесь? Они идут на ТУ Красную площадь. Впрочем, подожди, увидишь. А пока спрашивай еще.
        - Как вы тут живете?
        - Мы, Православные шпионы - заебись. Кроме того, что бродим по колено в Говне. А вот Розман - Жыд, хоть и сочувствует Православным. Он живет хуево. Но у него шинок. А если у тебя нет шинка - то ты 14 часов в сутки работаешь в Кибуце, добывая Говно…
        - Неужели кроме профессии Говнодобытчика в Аду и в Израиле ничего нет? Арафатка подумал и продолжил:
        - Практически нет. Ведь тут все производится из Говна. Здания, станки, оборудование. Дирижабль, на котором ты летел - тоже из Говна - это единственный летательный объект местной индустрии…
        Я прервал его:
        - Как живут люди. Что жрут? Что ебут?
        - Жрут в основном Говно. Чтобы заработать на Кота, что мы жрали у Розмана, Жыд должен работать 17 лет без выходных. Поэтому многие предпочитают переселяться на помойку, где можно получить бесплатную качественную еду. Правда - могут отнять Ишаки.
        - Но это грозит Жыдовской Революцией!
        - Ничего подобного, Ваше Преподобие! Оторвались Вы от жизни в Вашем Царствии Небесном. Жыд не может жить иной жизнью. Жыд должен бродить по колено в Говне, жрать Говно, работать в Кибуце, добывая Говно и зарабатывать на ужин у Розмана 17 лет. Если Жыда лишить этой жизни - он умрет естественной смертью! Пиздец, бля, на Хуй!
        И тут перед нами… мелькнули тусклые огни Красной Площади!
        - Бля! - только и смог Я вымолвить. - И Мавзолей. И стена. И синагога…
        - Стоп, Ваше Преподобие! Посмотрим издалека.
        … Жыды брели по колено в Говне через Красную Площадь. У них был Новый Год - «Еж Гашиш». Многие несли изображения Ежей. Некоторые курили Гашиш. Никто не пел. Никто не веселился. Никто не водил хороводы. Ветер нес по площади мусор. Жыды гавкали в сторону Мавзолея слова: «Пиздец, бля! Да здравствует Адъ и Израиль! Где Жыды…» На трибуне Мавзолея стояло Жыдовское Политбюро. Во главе Политбюро стоял Сатана…
        - Не-е-е-е-е-т! - дико заорал Я. - Вот он! Я его вижу! Я убью его, Козла, Падлу, Суку, Пидора, Злейшего Врага Русского Православного Народа-Броненосца….
        Арафатка повис на Мне. Я визжал. Я нашел Врага. Я должен был выебать его в Жопу.
        - Пиздец, - сказал Арафатка, - Он увидел тебя. Мудак ты, а не шпион. Сейчас будем съебывать.
        Я прислушался. - Жыды! - прогремел писклявый голос. Ветер усилился. Говном запахло еще сильнее.
        - Жыды! Возлюбленные мои Жыды! А вот и враг наш пожаловал! - плаксиво рявкнул Сатана.
        - Кто? - хором спросили Жыды?
        - Чудовище!!!
        - А-а-а-а-а-а-а-!!! Где он??????
        Сатана, освещаемый масляными факелами, достал из штанов Хуй и ткнул им в сторону Исторического Музея.
        - Вон он!!!
        - Бежим, Преподобие, - заорал Арафатка, - пиздец, довыебывались!
        Мы ломанулись в сторону Манежной Лошади Жукова. Но шансов не было. Несколько тысяч Жыдов с лопатами и дубинами наступали нам на Жопы.
        - Преподобие! На Лошадь!
        - А ты?
        - Хуй со мной! Их Преподобие - должен жить! Во имя Православия и Царствия Небесного!
        … Сидя на Лошади, позади Жукова, и практически ебя его в Жопу, с грустью наблюдал Я, как сборище Жыдов рвет и пожирает Арафатку.
        - Прощай, друг, - пробормотал Я. - Впрочем - Жыды ведь тоже жрать хотят.
        Жыды меж тем обнаружили и Меня, упирающегося Хуем в Жопу Жукова, и уже подтаскивали лестницы, факела и дубины.
        - Ну, что-ж, Дедушка - пиздец! - подумал Я. - Прощай, на Хуй!
        Жыды подставили лестницу. Двое, вооруженные дубинами, полезли ко мне.
        - Пока буду откусывать яйца одному - второй - перехуярит мне Хуй и череп. Пиздец! Зато достойно сдохну - за Русский Народ-Броненосец и за Царствие Небесное! - мысли перли, перли, только пользы от них было - Хуй. И вдруг…
        - Боба! Хватай веревку, бля на Хуй!!!
        Голос прозвучал с Небес! Дедушка? Неужели?
        - Ебаный Хуехвост! Веревка перед твоей харей! Хватай на Хуй!!!
        Перед рожей действительно что-то болталось. «А - Хуй с ним!» Я схватился за гнилое Говно и неожиданно для Себя взлетел над Жуковым и над Жыдами.
        Еще через минуту Я был в дирижабле, а Пень Ебаный вливал в Меня Рыгаловку, да не Жыдовскую, а нашу - Православную!
        - Хуярим отсюдова! Из говняного Телявифа! - сказал Пень. - Заебал меня этот контракт! Куда Вас отхуярить, Ваше Преподобие?
        - Ныне же будешь со Мной - в Царствии Небесном, - сказал Их Преподобие.

        Понял, Пиздюк, что ожыдает тебя, Мудоеба, если не завяжешь ты с Говном, Гомосексуализмом и Хуеплетством? Истинно, истинно гавкаю - Пиздец вам всем настанет в Аду и в Израиле! Где Жыды... Ежели Царствие Небесного не желаете! Где Жратва...
         А хочешь в Царствие Небесное - так бей Жыдов и изучай "Сященный Ахредуптусъ"! Где Мудрость...
        Ваш Боба Рабинович.